Better extraordinarily late than extraordinarily never
Прочитала тут на днях "Бессонницу" Крона (там такой главный герой, как Хаус почти: как скажет, так наповал), наткнулась на занимательное наблюдение, прямо как про фандомы написано.
Немного контекста: домой к врачу приходит настырная молодая журналистка и пытается его заставить одобрить правки, сделанные редактором в ранее данном этим врачом интервью. В частности, она пытается убедить его отказаться от "неприемлемой" позиции по отношению к спорту: врач весьма прохладно относится к рекордам, тяжёлой атлетике и священной обязанности испытывать патриотические порывы, когда побеждают "наши" спортсмены (я уже сказала, что этот герой мне крайне симпатичен?).
Заядлых болельщиков он тоже не жалует:
«- (...) Мне кажется, болельщиками владеют те же чувства, что любителями лотерей и тотализаторов.
– Что же общего? Болельщик бескорыстен.
– Смотря что понимать под корыстью. Игрок – ну, вы понимаете, я не о спортсменах говорю – это человек, желающий приобрести некоторые материальные ценности, но участвуя в их создании. Болельщик имеет возможность чувствовать себя победителем, не участвуя в борьбе. На этот счет у меня есть свой рабочий термин. Самоутверждение через сопричастность. Всякий раз, когда мы создаем себе идола, мы самоутверждаемся. Мы как бы входим в долю и становимся пайщиками его славы и авторитета, будучи профанами, мы приобретаем право судить да рядить о вещах, нам ранее недоступных. И конечно, влиять, требовать, советовать, даже осуждать. Если не считать спорта, больше всего болельщиков у искусства и медицины…»
Немного контекста: домой к врачу приходит настырная молодая журналистка и пытается его заставить одобрить правки, сделанные редактором в ранее данном этим врачом интервью. В частности, она пытается убедить его отказаться от "неприемлемой" позиции по отношению к спорту: врач весьма прохладно относится к рекордам, тяжёлой атлетике и священной обязанности испытывать патриотические порывы, когда побеждают "наши" спортсмены (я уже сказала, что этот герой мне крайне симпатичен?).
Заядлых болельщиков он тоже не жалует:
«- (...) Мне кажется, болельщиками владеют те же чувства, что любителями лотерей и тотализаторов.
– Что же общего? Болельщик бескорыстен.
– Смотря что понимать под корыстью. Игрок – ну, вы понимаете, я не о спортсменах говорю – это человек, желающий приобрести некоторые материальные ценности, но участвуя в их создании. Болельщик имеет возможность чувствовать себя победителем, не участвуя в борьбе. На этот счет у меня есть свой рабочий термин. Самоутверждение через сопричастность. Всякий раз, когда мы создаем себе идола, мы самоутверждаемся. Мы как бы входим в долю и становимся пайщиками его славы и авторитета, будучи профанами, мы приобретаем право судить да рядить о вещах, нам ранее недоступных. И конечно, влиять, требовать, советовать, даже осуждать. Если не считать спорта, больше всего болельщиков у искусства и медицины…»